Женские тюремные понятия, Тюремные касты в странах бывшего СССР — Википедия
Гребень — пассивный гомосексуалист Гриша — условный сигнал об опасности. В женских лагерях советских времен были свои понятия и иерархия. Дать киселя — пнуть.
Существовал в женских лагерях и свой аналог чертей — их называли «грибами». Эта ступень в иерархии считается уровнем выше опущенных. К ним относились арестантки, которые забывали о чистоплотности и минимальном уходе за собой. Они были предметом насмешек и унижений.
Их использовали наравне с «грибами» для выполнения самой грязной работы, но за это они хотя бы получали защиту, сигареты, кофе и чай. К опущенным относили тех арестанток, которые на воле имели низкую социальную ответственность.
К ним было брезгливое отношение: не пускали есть за одним столом, не делились продуктами, всячески избегали. Также к опущенным относили женщин, попавших за решетку по й статье УК РФ. К ним отношение было вовсе бесчеловечное. О способах издевательства писать, разумеется, не будем. Но, поверьте на слово, приятного там мало.
Рассказываю, как живут «опущенные» в женских колониях. В лексиконе обитательниц женских лагерей сравнительно немного слов, которые не употребляются в других местах лишения свободы.
Описывая быт женских тюрем чаще это воспоминания хорошо образованных революционерок , бывшие осужденные упоминают об этой бадье, используя именно общеупотребительный жаргонизм. Впрочем, емкость для нечистот так всегда именовалась и в мужских тюрьмах. Подразделение на «рублевых» В сталинском ГУЛАГе женщины-заключенные зачастую становились сексуальными рабынями для сотрудников администрации лагеря.
В зависимости от степени внешней привлекательности они делились на «рублевых», «полурублевых» и «пятиалтынных» «пятнадцатикопеечных». В частности, подобная «градация» имела широкое распространение на Соловках. Эти «статусы» были в ходу в жаргоне узниц советских лагерей времен 20 — х годов. Отказ от сожительства с «кумовьями» был чреват большими проблемами — такую заключенную начальство начинало целенаправленно гнобить и третировать. Здесь спала старшая, ее помощницы, просто приближенные или те, кто довольно долго находится в заключении.
Кто будет спать на «поляне», всегда определяет старшая.
Кухня и туалет отделены от основного помещения. На кухне четыре стола, два больших и два маленьких. За большими столами ели все, за маленькими — те, кого туда приглашали.
За одним из маленьких столов ела сама старшая и ее окружение. Садиться за чужой стол запрещено — если, конечно, тебя не пригласят.
На кухне были все минимальные удобства: телевизор, холодильник. Света мне сказала, что до двух месяцев я не могу пользоваться пультом и включать те передачи, которые мне хочется посмотреть, если они не совпадают с выбором тех, кто сидит более двух месяцев. По пользованию туалетом тоже были правила. В этой комнате находился душ, две раковины и три унитаза.
Душем можно было пользоваться с восьми утра и до восьми вечера в любое время. Утром до восьми часов в душ ходили только те, кто сидел долго, также и вечером, уже после восьми. Стирать можно только в свой постирочный день, который тебе назначали. Конечно, нижнее белье, носки можно было стирать каждый день, но не злоупотреблять. Были даже правила по пользованию унитазами. Здесь тоже была своя иерархия. Новенькие — на первый, после двух месяцев и до года — на второй, и те, кто свыше года, — на третий.
В камере проводилась уборка два раза в день, утром и вечером. По выходным дням — генеральная уборка кухни, самой камеры и туалета. Дежурить должны были все по графику — кроме тех, кто сидит больше года. Отказ от дежурства не допускался, да и при мне никто не отказывался.
За плохое дежурство могли наказать еще несколькими днями. При этом само дежурство можно было продавать, кроме первого, один раз ты должен это сделать сам. Стоимость дежурства — две пачки сигарет, причем недорогих, ну, и на свое усмотрение можно было еще что-то дать из продуктов.
В дни генеральной уборки всегда составляли списки: кто что будет мыть, в основном эти списки были из новеньких. Продавать такое дежурство было нельзя. В камере также были люди, которые помогали старшей следить за порядком. Так, Света была ответственной за чистоту, она составляла графики дежурств, определяла списки и имела право сделать замечание, она почти ежедневно осматривала состояние тумбочек, и в каком порядке находятся твои вещи. Также был человек, который отвечал за прием пищи.
Ее звали все Людовик. Людовик вставала раньше всех, готовила посуду, резала хлеб, принимала завтрак, обед и ужин.
Она точно знала, сколько порций брать, сколько хлеба и т. Были еще две девушки, которые помогали старшей регулировать различные вопросы, например, конфликтные ситуации, то есть это были советники.
Почти все, кто находился в камере, были поделены на «семьи».
