Песни написанные в годы войны, Истории создания военных песен
Теплый ветер дует, развезло дороги, И на Южном фронте оттепель опять. Похожий фокус Басов и Баснер проделывают конце фильма, когда под песню про то, что «солдату лишнего имущества не надо» герой понимает, что нет больше ни линии, ни фронта — кончилась война, а потери безвозвратны. Бессмертные строки Василия Лебедева-Кумача были опубликованы в передовых советских газетах уже спустя два дня после рокового оглашения. Проект «Увлекательная география» предлагает путешествие по полуострову, приуроченное ко Дню воссоединени Крыма с Россией. Мелодия печальна, проста и задушевна, а вместе со стихами получается искреннее выражение тоски солдата по близким, по возлюбленной.
Всё, что было загадано, Всё исполнится в срок,- Не погаснет без времени Золотой огонёк. И становится радостно На душе у бойца От такого хорошего, От её письмеца. И врага ненавистного Крепче бьёт паренёк За советскую Родину, За родной огонёк. Ой, туманы мои, растуманы!
Ой, родные леса и луга! Уходили в поход партизаны, Уходили в поход на врага. На прощанье сказали герои: «Ожидайте хороших вестей! Повстречали, огнем угощали, Навсегда уложили в лесу За великие наши печали, За горючую нашу слезу. С той поры да по всей по округе Потеряли злодеи покой. День и ночь партизанские вьюги Над разбойной гудят головой.
Не уйдет чужеземец незваный, Своего не увидит жилья! Он, туманы мои, растуманы! Ой, родная сторонка моя! Чуть горит зари полоска узкая, Золотая, тихая струя… Ой ты, мать-земля родная, русская, Дорогая родина моя! В серебре деревья, как хрустальные, Но тревожен зимний их убор. И бегут, бегут дороги дальние Средь полей в немереный простор. Чья душа с тоскою не оглянется: Сквозь туман, взрывая ночь и тьму, Вражья рать по тем дорогам тянется К городу родному твоему.
Ой, дороги, дымные, военные, За Москву тяжелые бои!.. На дорогах воры иноземные Растеряли головы свои. Не для них сады у нас посажены, Молодые, светлые сады, Не для них дороги наши лажены, Не для них построены мосты. Ты гори, зари полоска узкая! По земле ползет пожара дым… Мы тебя, земля родная, русская, Никогда в обиду не дадим! Музыка: Н. Богословский Слова: Е. Аудиозапись опубликована:. Ты ждешь, Лизавета, От друга привета, Ты не спишь до рассвета, Все грустишь обо мне.
Одержим победу, К тебе я приеду На горячем вороном коне. Приеду весною, Ворота открою. Я с тобой, ты со мною Неразлучны вовек.
В тоске и тревоге Не стой на пороге, Я вернусь, когда растает снег. Моя дорогая, Я жду и мечтаю, Улыбнись мне, встречая, Был я в храбром бою. Эх, как бы дожить бы До свадьбы-женитьбы И обнять любимую свою! С берез, неслышен, невесом, Слетает желтый лист. Старинный вальс «Осенний сон» Играет гармонист. Вздыхают, жалуясь, басы, И, словно в забытьи, Сидят и слушают бойцы — Товарищи мои.
Под этот вальс весенним днем Ходили мы на круг; Под этот вальс в краю родном Любили мы подруг; Под этот вальс ловили мы Очей любимых свет; Под этот вальс грустили мы, Когда подруги нет. И вот он снова прозвучал В лесу прифронтовом, И каждый слушал и мечтал О чем-то дорогом; И каждый думал о своей, Припомнив ту весну.
И каждый знал — дорога к ней Ведет через войну. Пусть свет и радость прежних встреч Нам светят в трудный час. А коль придется в землю лечь, Так это ж только раз. Но пусть и смерть в огне, в дыму Бойца не устрашит, И что положено кому — Пусть каждый совершит. Так что ж, друзья, коль наш черед, Да будет сталь крепка!
Пусть наше сердце не замрет, Не задрожит рука. Настал черед, пришла пора, — Идем, друзья, идем. За все, чем жили мы вчера, За все, что завтра ждем. Бьется в тесной печурке огонь, На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь Про улыбку твою и глаза. Про тебя мне шептали кусты В белоснежных полях под Москвой. Я хочу, чтобы слышала ты, Как тоскует мой голос живой.
Ты сейчас далеко, далеко, Между нами снега и снега. До тебя мне дойти не легко, А до смерти — четыре шага. Пой, гармоника, вьюге назло, Заплутавшее счастье зови. Мне в холодной землянке тепло От моей негасимой любви. От Москвы до Бреста Нет такого места, Где бы не скитались мы в пыли.
С лейкой и с блокнотом, А то и с пулеметом Сквозь огонь и стужу мы прошли. Без глотка, товарищ, Песню не заваришь, Так давай за дружеским столом Выпьем за писавших, Выпьем за снимавших, Выпьем за шагавших под огнем. А выпить есть нам повод За военный провод, За У-2, за эмку, за успех.
Как пешком шагали, Как плечом толкали, Как мы поспевали раньше всех. От ветров и стужи Петь мы стали хуже, Но мы скажем тем кто упрекнет: С наше покочуйте, С наше поночуйте, С наше повоюйте хоть-бы год. Там, где мы бывали Нам танков не давали, Но мы терялись никогда.
На пикапе драном И с одним наганом Первыми въезжали в города. Так выпьем за победу, За нашу газету… А не доживем, мой дорогой — Кто нибудь услишит, Снимет и напишет, Кто нибудь помянет нас с тобой.
Как-то летом на рассвете Заглянул в соседний сад. Там смуглянка-молдаванка Собирала виноград. Я краснею, я бледнею, Захотелось вдруг сказать: Станем над рекою Зорьки летние встречать! Припев: Раскудрявый клен зеленый, лист резной, Я влюбленный и смущенный пред тобой.
Клен зеленый, да клен кудрявый, Да раскудрявый, резной! А смуглянка-молдаванка Отвечала парню в лад: — Партизанский, молдаванский Собираем мы отряд. Нынче рано партизаны Дом покинули родной. Ждет тебя дорога К партизанам в лес густой. И смуглянка-молдаванка По тропинке в лес ушла. В том обиду я увидел, Что с собой не позвала.
О смуглянке-молдаванке Часто думал по ночам… Вскоре вновь смуглянку Я в отряде повстречал. Припев: Раскудрявый клен зеленый, лист резной, — Здравствуй, парень, забубенный, мой родной,- Клен зеленый, да клен кудрявый, Да раскудрявый, резной! Эх, дороги… Пыль да туман, Холода, тревоги Да степной бурьян. Знать не можешь Доли своей, Может, крылья сложишь Посреди степей. Вьется пыль под сапогами степями, полями. А кругом бушует пламя Да пули свистят. Выстрел грянет, Ворон кружит: Твой дружок в бурьяне Неживой лежит….
А дорога дальше мчится, пылится, клубится, А кругом земля дымится Чужая земля. Край сосновый. Солнце встает. У крыльца родного Мать сыночка ждет. И бескрайними путями, степями, полями Всё глядят вослед за нами Родные глаза. Снег ли, ветер, — Вспомним, друзья!.. Нам дороги эти Позабыть нельзя. Через горы, реки и долины, Сквозь пургу, огонь и черный дым Мы вели машины, Объезжая мины, По путям-дорогам фронтовым. Припев: Эх, дорожка фронтовая! Не страшна нам бомбежка любая, Помирать нам рановато — Есть у нас еще дома дела.
Путь для нас к Берлину, между прочим, Был, друзья, не легок и не скор.
Шли мы дни и ночи, Было трудно очень, Но баранку не бросал шофер. Может быть, отдельным штатским людям Эта песня малость невдомек, Мы ж не позабудем, Где мы жить ни будем, Фронтовых изъезженных дорог.
С боем взяли мы Орел, город весь прошли, И последней улицы название прочли, А название такое, право слово, боевое: Брянская улица по городу идет — Значит нам туда дорога, значит нам туда дорога…. С боем взяли город Брянск, город весь прошли, И последней улицы название прочли, А название такое, право слово, боевое: Минская улица по городу идет — Значит нам туда дорога, значит нам туда дорога….
С боем взяли город Минск, город весь прошли, И последней улицы название прочли, А название такое, право слово, боевое: Брестская улица по городу идет — Значит нам туда дорога, значит нам туда дорога…. С боем взяли город Брест, город весь прошли, И последней улицы название прочли, А название такое, право слово, боевое: Люблинская улица по городу идет — Значит нам туда дорога, значит нам туда дорога….
С боем взяли город Люблин, город весь прошли, И последней улицы название прочли, А название такое, право слово, боевое: Варшавская улица по городу идет — Значит нам туда дорога, значит нам туда дорога…. С боем взяли мы Варшаву, город весь прошли, И последней улицы название прочли, А название такое, право слово, боевое: Берлинская улица по городу идет! Значит нам туда дорога, значит нам туда дорога!
Дымилась роща под горою, И вместе с ней горел закат… Нас оставалось только трое Из восемнадцати ребят. Как много их, друзей хороших, Лежать осталось в темноте — У незнакомого поселка, На безымянной высоте.
Светилась, падая, ракета, Как догоревшая звезда… Кто хоть однажды видел это, Тот не забудет никогда. Он не забудет, не забудет Атаки яростные те — У незнакомого поселка, На безымянной высоте. Над нами «мессеры» кружили, И было видно, словно днем… Но только крепче мы дружили Под перекрестным артогнем. И как бы трудно ни бывало, Ты верен был своей мечте — У незнакомого поселка, На безымянной высоте. Мне часто снятся все ребята, Друзья моих военных дней, Землянка наша в три наката, Сосна сгоревшая над ней.
Как будто вновь я вместе с ними Стою на огненной черте — У незнакомого поселка, На безымянной высоте. Расцветали яблони и груши, Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег катюша, На высокий берег на крутой. Выходила, песню заводила Про степного сизого орла, Про того, которого любила, Про того, чьи письма берегла. Ой ты, песня, песенка девичья, Ты лети за ясным солнцем вслед И бойцу на дальний пограничный От катюши передай привет.
Пусть он вспомнит девушку простую, Пусть услышит, как она поет, Пусть он землю бережет родную, А любовь катюша сбережет. От автора. Ответ специалиста. Наши современники. Литература, история, кинематограф.
Герои среди нас. О смерти и болезни. Словарь Правмира. Дополнительные настройки поиска Фильтр по дате. Сортировать по Релевантности Дате, с новых Дате, со старых. Исключить новости. Главная Аудио Военные песни. Редакция "Правмира". Долматовский Земля повернулась навстречу весне, Хорошая нынче погода. Гребенников, Н. Львов Клубились яростно метели По сталинградской по земле. Дымились потные шинели, И шли солдаты по золе. И танк в сугробе — как в болоте, И бьют снаряды по броне.
Снежинки таяли в полёте, Как ветки с листьями в огне. И падал в битве человек В горячий снег, в кровавый снег. В оригинале: Машинам жарко и пехоте, И наше сердце не в броне. И за чертой — последней, страшной — Случалось, танк и человек Встречались в схватке рукопашной, И превращался в пепел снег…Хватал руками человек Горячий снег, кровавый снег… В оригинале: Бывало, танк и человек …Опали белые метели, Цветами стали по весне.
Большие годы пролетели, А я всё сердцем — на войне,Где отпевали нас метели, Где в землю многие легли. А дома мамы поседели… У дома вишни зацвели. А у меня в глазах навек — Горячий снег, кровавый снег. В оригинале: А ты всем сердцем — на войне, Где отпевали нас метели, Где в землю лучшие легли. Добронравов Когда окончилась война, Он не вернулся, чтоб увидеть сына… Остались у мальчишки ордена Отца, погибшего под городом Берлином… Тихо сказала мать: «Бойцов не редеет строй, Должен и сын героем стать, Если отец герой».
Пусть жизнь порой была трудна, Он перед каждой новою вершиной Задумчиво глядел на ордена Отца, погибшего под городом Берлином… И говорила мать: «Бойцов не редеет строй, Должен и сын героем стать, Если отец герой».
Увёз на космодром он ордена Отца, погибшего под городом Берлином… Знал он, что скажет мать: «Бойцов не редеет строй, Должен и сын героем стать, Если отец герой». Когда огромная страна Следила нежно за полётом сына, От гордости сияли ордена Отца, погибшего под городом Берлином… Правду сказала мать: «Бойцов не редеет строй, Должен и сын героем стать, Если отец герой».
Евтушенко Неизвестный солдат — он всегда известный Там, где столько лет назад рос в избушке тесной.
И его, как дитя, помнит мать в избушке, Помнят ходики, грустя, все его веснушки… Неизвестный солдат, он всегда с родными, Там, где столько лет подряд шепчут его имя. Добронравов Закончен великий победный парад, Притихло житейское море. И снова мальчишки уходят на фронт И плачут седые девчонки… На последний рубеж вышел «тридцать четвёртый», Выцветают, увы, кадры прошлой войны, Только память жива, только память не стёрта И народной печали берега не видны.
Боков На Мамаевом кургане тишина, За Мамаевым курганом тишина. Поклонимся великим тем годам М. За годом год… Из боя — снова в бой… Взлетали вновь салюты над Москвой, И, завершив Победою войну, Планете всей вернули мы весну. Окончен тот великий смертный бой, — Синеет мирно небо над тобой, Над вечной нашей матушкой-рекой, Над славною солдатской головой. Сомкнули мы вокруг врагов кольцо, Мы полыхнули гневом им в лицо. Февраль российский саван из снегов Стелил, стелил для вражеских полков. Добронравов Это навсегда, ребята, — Верить в то, что сердцу свято.
Львов Сидят в обнимку ветераны, Немного выпили… не пьяны… А за спиной — чужие страны, А в сердце — раны… а в сердце — раны… Живые мёртвых вспоминают, С тоской и болью вспоминают, Но только мёртвые не знают, Что их живые не забывают. Добронравов Слышится нам эхо давнего парада, Снятся нам маршруты главного броска… Ты — моя надежда, ты — моя отрада, В сердце у солдата ты, моя Москва. Всё, что было с нами, вспомнят наши дети, — Всё, что потеряли, что для них спасли… Только б ты осталась лучшим на планете, Самым справедливым городом Земли.
Вариант: Только б стало лучше жить на белом свете Людям нашей бедной раненой земли. Поскольку вы здесь У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Поделитесь, это важно. Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Помочь фонду. Материалы по теме. Владимир Высоцкий. Военные песни и баллады. Военные баллады Владимира Высоцкого. Протоиерей Александр Ильяшенко: Мы имеем счастье принадлежать к великому народу. Великая Отечественная война: песни, стихи, кинохроники. Военные песни и баллады Булата Окуджавы.
Поет Марк Бернес. Помогите «Правмиру». Помогите Правмиру работать в этих сложных условиях. Я ознакомился ась c договором-офертой и согласен на с ней. Певец Максим Вербенин погиб в «Крокусе».
О нем рассказывает мама. Евгения Власова. Миша боится звуков и знает всего пять слов. У Святослава — восемь сыновей, у Даши — двое.
Как приемные соло-родители поженились. Вероника Словохотова. Ваш ребенок стал свидетелем трагедии. Что делать? Дарья Рощеня. Спортсмены готовятся к Олимпиаде в Токио. Марфа Гузеева.
Чем опасна ветрянка для взрослого? Показать еще. Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира.
Помочь «Правмиру». На что пойдут мои деньги. Правмиру нужна ваша помощь. Дальше события разворачивались трагически. Обнаруженные врагом сибиряки были со всех сторон окружены во много раз превосходящими силами противника.
Восемнадцать приняли бой против двухсот. В песне поется: «Нас оставалось только трое из восемнадцати ребят». Лишь в этой цифре поэт не был предельно точен. Увы, только двое остались в живых - сержант Константин Власов и рядовой Герасим Лапин. Раненые и контуженные, они чудом спаслись - Власов попал в плен, оттуда бежал к партизанам; Лапин был найден нашими наступающими бойцами среди трупов - пришел в себя, оправился от ран и вновь воевал в составе ой дивизии.
Ведя этот смертельный бой, группа сковала значительные силы противника, что дало возможность основным силам го полка нанести врагу жестокий удар с флангов и отбросить его за реку Десну. Путь на Рославль был открыт.
Утром 14 сентября года, когда бойцы го стрелкового полка прорвались на высоту, перед ними предстала картина жестокого кровопролитного побоища. Кадры из фильма Тишина. Здесь птицы не поют, Деревья не растут, И только мы, к плечу плечо Врастаем в землю тут. Горит и кружится планета, Над нашей Родиною дым, И значит, нам нужна одна победа, Одна на всех - мы за ценой не постоим. Одна на всех - мы за ценой не постоим. Припев: Нас ждет огонь смертельный, И все ж бессилен он. Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный, Десятый наш десантный батальон.
Десятый наш десантный батальон. Лишь только бой угас, Звучит другой приказ, И почтальон сойдет с ума, Разыскивая нас. Взлетает красная ракета, Бьет пулемет неутомим, И значит нам нужна одна победа, Одна на всех - мы за ценой не постоим. От Курска и Орла Война нас довела До самых вражеских ворот. Такие, брат, дела. Когда-нибудь мы вспомним это, И не поверится самим. А нынче нам нужна одна победа, Одна на всех - мы за ценой не постоим.
История создания песни «Нам нужна одна победа» началась с того момента, как кинорежиссёр Андрей Смирнов по сценарию писателя Вадима Трунина в году начал подготовку к съёмке фильма «Белорусский вокзал». В этой киноленте, несмотря на то, что она посвящена военной тематике, согласно сюжету, нет ни одного фронтового кадра времён Великой Отечественной войны.
По сценарию фильма четверо однополчан встречаются через двадцать пять лет по весьма грустному поводу: похороны своего боевого командира. Действие происходит в течение одного дня, насыщенного разными событиями. За это время фронтовые друзья, попадая в различные передряги, по-прежнему верны солдатскому братству и готовы в любой ситуации прийти на помощь друг другу. По задумке Вадима Трунина кульминационным моментом киноленты должна быть сцена, когда главные герои нежданно являются в гости к медсестре Рае, во время войны служившей в их батальоне.
В уютной обстановке, поминая умершего боевого товарища и былую ратную жизнь, они просят хозяйку дома спеть их любимую фронтовую песню. О том, что эта композиция необходима в фильме «Белорусский вокзал» указывала особая отметка в сценарии. Работа над кинолентой шла полным ходом, уже отсняли довольно много сцен, но песни до сих пор не было, так как режиссёр фильма отвергал всё то, что ему предлагали. Для себя он чётко определил: это должна быть композиция с содержанием, несущим в себе особый эмоциональный посыл, то есть искренняя и идущая от души.
После долгих раздумий Андрей Смирнов решил обратиться к поэту, познавшему горький вкус войны - Булату Окуджаве. Песня впервые прозвучала в фильме «Трактористы» в году. В картине поднимались большие темы: любви, патриотизма, честного и ударного труда. Вместе с тем через весь фильм проходила мысль о необходимости быть бдительным и готовым к предстоящим боям с врагами Родины. Задорная, зажигательная и очень мелодичная она стала лейтмотивом картины. Вспоминая впоследствии о времени, когда создавался этот фильм, он писал: «Шел год.
Международное положение все больше и больше осложнялось. В воздухе пахло порохом, пахло войной. Германский фашизм с благословения англо-американского империализма начал оккупацией Австрии свои агрессивные действия.
Нападение это, как известно, закончилось для самураев печально. Советские танкисты разгромили и полностью уничтожили несколько японских дивизий». События, происшедшие на Дальнем Востоке, в то время очень остро переживали все советские люди. Думал о них и Б. Ласкин, которому было поручено написать песню к фильму. И начали складываться строчки:. Всё началось с польского эстрадного коллектива под названием «Голубой джаз». Музыканты его вынуждены были бежать из родной Польши в году, когда набравшая обороты фашистская машина грозила войной всему свободному миру.
Не забросив на чужбине своё любимое дело, артисты дали несколько концертов в Минске, Львове, Белостоке и ещё нескольких городах,а затем поехали выступать в столицу. Именно в московском саду «Эрмитаж» оценил польских музыкантов поэт Яков Маркович Галицкий. Услышав, как композитор и пианист оркестра Ежи Петербурский исполняет на пианино красивую лирическую зарисовку первые её наброски, к слову, Петербурский написал ещё в Минске в году , Галицкий постарался удержать в голове мелодию и вскоре быстро набросал на неё текст о «синем платочке, падающем с опущенных плеч».
Как только концерт закончился, Галицкий связался с музыкантами и предложил им уже готовый текст, который они с радостью приняли. Уже на следующем выступлении «Синий платочек» был исполнен солистом «Голубого джаза» по имени Станислав Ляндау.
Сочетание незатейливого текста и простой мелодии приглянулось слушателям, и песня быстро распространилась по эстраде.
До ВОВ песню успели дважды записать на грампластинки: в первый раз на «винил» попала версия Екатерины Юровской, записанная в Ленинграде, а во второй — студийное исполнение Изабеллы Юрьевой в Москве. Зазвучав фактически на всех танцплощадках страны, композиция «ушла в народ». В военное время песня претерпела определённое преображение. Призывая советский народ дать отпор иностранным захватчикам, правительство СССР всячески поощряло продвижение мощных патриотических произведений с прообразами военных героев, маршевым темпом и выражением праведного гнева в адрес врага.
Как и многие другие лирические произведения, эта композиция не призывала к бою, но напоминала солдатам о мирных временах, свободе и спокойствии, за которые им приходилось бороться. Над музыкальным шедевром своего времени поработали несколько достаточно известных в СССР культурных деятелей. Всё началось со стихотворения аварского писателя и поэта Расула Гамзатова, которое он написал в году. Строфы о воинах, превратившихся после смерти в птиц, впервые появились именно в этом произведении, но существует две основных версии того, откуда именно Гамзатов почерпнул вдохновение для написания этих строк.
Согласно «официальной» версии, Гамзатову в августе го довелось в составе одной из советских культурных делегаций посетить Японию. В городе Хиросима Гамзатов увидел знаменитый памятник японской девочке Садако Сасаки. После ядерной атаки на Хиросиму Садако поразила радиация, и девочка, следуя древнему японскому поверью, стала делать из бумаги фигурки журавликов, чтобы, сложив тысячу оригами, получить возможность излечиться от страшной болезни. В году Садако скончалась, не успев завершить начатое.
В это же время Гамзатова настигла весть о кончине матери, и глубокие переживания по этому поводу после вылились на бумагу в виде текста «Журавлей». Альтернативная версия рассказывает о некой семье Газдановых из небольшого села в Северной Осетии.
Семеро сыновей семейства погибли на фронте за время войны, и родители не выдержали тяжести свалившегося на них горя. В году власти поставили в селе обелиск, изображавший пожилую женщину и семь улетающих от неё птиц.
Согласно этой версии, Гамзатов увидел памятник и написал своё творение под впечатлением об истории о погибших солдатах. Исходный текст на аварском перевёл для журнала «Новый мир» Наум Гребнев, советский поэт и переводчик, занимавшийся преимущественно переводом народной поэзии. Гребнев познакомился с Гамзатовым ещё во времена студенчества, и между молодыми мастерами пера ещё тогда завязались дружеские отношения.
Гребнев не понаслышке знал, что такое война: участник многих сражений в т. Выпуск «Нового мира» с напечатанным в нём русскоязычным вариантом «Журавлей» попал в руки к Марку Бернесу, советскому актёру и певцу. Артисту настолько сильно понравилось произведение, что он немедленно захотел записать песню на его основе. Бернес связался с переводчиком Гребневым и предложил ему внести ещё несколько изменений в текст песни.
В частности, в конечном варианте текста вместо «джигитов» певец предложил использовать слово «солдаты»: таким образом Бернес хотел расширить «адресность» песни, чтобы она охватила большую аудиторию. Гребнев же, в свою очередь, связался с автором исходного стиха и обсудил с ним все изменения.
Гамзатов согласился с коллегой и одобрил новый вариант перевода. К году ровесник века, талантливый поэт, Михаил Исаковский, начавший свою творческую карьеру ещё в юном возрасте на родной Смоленщине, уже семь лет успешно работал в Москве.
Песни на его стихи, преимущественно посвящённые деревенской тематике, без промедления получали всенародную известность и успешно распевались по всей стране, как профессиональными исполнителями, так и участниками художественной самодеятельности.
К созданию своих текстов Михаил Васильевич подходил очень ответственно и поэтому работал над ними неспешно, тем не менее поэт на одном дыхании написал два четверостишия о девушке с именем Катюша, которая выйдя на берег реки, запела песню о своём возлюбленном.
Однако потом сочинение текста затормозилось, так как Исаковский не мог определиться, куда далее направить сюжетную линию данной композиции. Впрочем, поэт не стал зацикливаться, а просто отложил стихи до лучших времён, когда его вдруг опять посетит особое вдохновение. Это произошло в начале года, и через несколько месяцев, а точнее в апреле, произошла встреча, явившаяся для будущей знаменитой песни не иначе как судьбоносной.
В литературном отделе газеты «Правда» поэт Михаил Исаковский познакомился с композитором Матвеем Блантером, который не только занимал должность художественного руководителя Государственного джаз-оркестра СССР, но и зарекомендовал себя, как автор музыки популярных песен.
Вот тогда-то Михаил Васильевич и вспомнил про свои незаконченные стихи о девушке с именем Катюша. С оговоркой о незавершённости поэтического текста он записал восемь сочинённых строк на листке бумаги и передал их Блантеру. Композитор, прочитав четверостишья, сразу почувствовал в них необыкновенную певучую интонацию, однако сочиняя мелодию, он перебрал множество вариантов пока не нашёл, по его мнению, тот, который заслуживал внимания.
