Стих про собаку
Огромное спасибо за великолепные стихи о наших любимых членах семьи очень жаль что они живут так не долго. То улыбаться заставляют, то душу рвут эти стихи…. И вот, когда собака Бежала по дороге, За нею пыль вставала Почти до самых звёзд. Меня встречал бы у дверей Веселый звонкий лай.
Когда заходит разговор о том, встретимся ли мы со своими питомцами после смерти, и кто-то начинает говорить о том, что у них нет души, мне всегда хочется цитировать Байрона. Стихи написаны более лет назад, но как актуальны, не правда ли?
Когда надменный герцог или граф Вернется в землю, славы не стяжав, Зовут ваятеля с его резцом И ставят памятник над мертвецом. Конечно, надпись будет говорить Не кем он был, — кем только мог бы быть. А этот бедный пес, вернейший друг, Усерднейший из всех усердных слуг, Он, как умел, хозяину служил, Он только для него дышал и жил.
И что ж? Забыты преданность и труд, И даже душу в нем не признают: Его кумир, всесильный господин, На небесах желает быть один. О человек, слепой жилец времен! Ты рабством или властью развращен. Кто знал тебя, гнушается тобой, Презренный прах с презренною судьбой! Любовь твоя — разврат, а дружба — ложь, Ты словом и улыбкой предаешь! Твоя порода чванна и горда, Но за нее краснеешь от стыда.
Ступай к богатым склепам, и не стой Над этой урной, скромной и простой.
Она останки друга сторожит. Один был друг — и тот в земле лежит. Конечно, говоря о стихах о собаках, Сергея Есенина обойти все-таки нельзя. Я больше всего люблю не его стих про Джима Качалова, а про обычную дворнягу. Снова выплыли годы из мрака И шумят, как ромашковый луг.
Мне припомнилась нынче собака, Что была моей юности друг. Нынче юность моя отшумела, Как подгнивший под окнами клен, Но припомнил я девушку в белом, Для которой был пес почтальон. Не у всякого есть свой близкий, Но она мне как песня была, Потому что мои записки Из ошейника пса не брала. Никогда она их не читала, И мой почерк ей был незнаком, Но о чем-то подолгу мечтала У калины за желтым прудом.
Я страдал Я хотел ответа Не дождался И вот Через годы Та собака давно околела, Но в ту ж масть, что с отливом в синь, С лаем ливисто ошалелым Меня встретил молодой ее сын.
Мать честная! И как же схожи! Снова выплыла боль души. С этой болью я будто моложе, И хоть снова записки пиши. Рад послушать я песню былую, Но не лай ты! Не лай! Хочешь, пес, я тебя поцелую За пробуженный в сердце май? Поцелую, прижмусь к тебе телом И, как друга, введу тебя в дом Да, мне нравилась девушка в белом, Но теперь я люблю в голубом. Вот такой щеночек — Маменькин сыночек. Собака по травке бежала. А кошка на лавке лежала. Кошка подумала: - Скучно лежать!
Щенок по кличке Шарик, Веселый, беззаботный, За бабочкой гонялся У дома в подворотне. А бабочка как будто Щенка дразнить решила: Она над ним порхала И за собой манила. И также беззаботно Щенок за ней гонялся, Играя, не заметил, Как в луже оказался. Встряхнувшись, недовольно Щенок сказал с досадой: — Играть с тобой не буду, И не проси, не надо.
Есть у меня заветная, лохматая Мечта. Простая и конкретная — от носа до хвоста. Когда б одним счастливым днём Сбылась моя Мечта, То я бы больше ни о чём И не мечтал тогда!
Меня встречал бы у дверей Веселый звонкий лай. И означал бы он: «Скорей Со мною поиграй! Что мне делать? Потерялся пёсик мой. Написал я объявление, Только пёс мой, к сожалению, Даже слова не прочтёт… Как же он меня найдёт? Почему дрожит щенок? Потому что он промок.
Потому что у него Нету дома своего. Почему грустит щенок? Потому что одинок. Потому что у щенка Даже клички нет пока. Мы домой его возьмём, Позаботимся о нём, Назовём его Малыш… — Мама, ты же разрешишь?
Идёт бульдог, Идёт бульдог, Хозяйка держит поводок.
Хозяйка малолетняя, На ней — Панама летняя. Ветром сдуло ей панаму! Панама, Панама, Вкатилась в лужу прямо. Панама, Панама, Что скажет наша мама? Идёт бульдог, Идёт бульдог Звенит медалями бульдог.
Бульдог такой уродливый, Такой неповоротливый! Тучка по небу плыла, Жучка домик стерегла. Маленькая тучка, Маленькая Жучка. Тучка в дождик превратилась, Жучка дождиком умылась. Тучка в синем небе тает, Жучка грустно вслед ей лает: — До свиданья, тучка!
За дверью в подъезде прибился щенок. Он был очень голоден и одинок. Было понятно, что он потерялся. Звуков и шорохов сильно пугался! Увидев, как я приближаюсь к нему, Он, жалобно взвизгнув, забился в углу. По сугробам она бежала, Поспевая за ним бежать… И так долго, долго дрожала Воды незамерзшей гладь. А когда чуть плелась обратно, Слизывая пот с боков, Показался ей месяц над хатой Одним из ее щенков. В синюю высь звонко Глядела она, скуля, А месяц скользил тонкий И скрылся за холм в полях.
И глухо, как от подачки, Когда бросят ей камень в смех, Покатились глаза собачьи Золотыми звёздами в снег. Стихи о рыжей дворняге Асадов. Хозяин погладил рукою Лохматую рыжую спину: — Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою, Но все же тебя я покину. Швырнул под скамейку ошейник И скрылся под гулким навесом, Где пестрый людской муравейник Вливался в вагоны экспресса. Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною Следили два карие глаза С почти человечьей тоскою. Старик у вокзального входа Сказал:- Что? Оставлен, бедняга? Эх, будь ты хорошей породы… А то ведь простая дворняга! Огонь над трубой заметался, Взревел паровоз что есть мочи, На месте, как бык, потоптался И ринулся в непогодь ночи.
В вагонах, забыв передряги, Курили, смеялись, дремали… Тут, видно, о рыжей дворняге Не думали, не вспоминали. Не ведал хозяин, что где-то По шпалам, из сил выбиваясь, За красным мелькающим светом Собака бежит задыхаясь! Споткнувшись, кидается снова, В кровь лапы о камни разбиты, Что выпрыгнуть сердце готово Наружу из пасти раскрытой!
Не ведал хозяин, что силы Вдруг разом оставили тело, И, стукнувшись лбом о перила, Собака под мост полетела…. Труп волны снесли под коряги… Старик! Ты не знаешь природы: Ведь может быть тело дворняги, А сердце — чистейшей породы! Снова выплыли годы из мрака И шумят, как ромашковый луг. Мне припомнилась нынче собака, Что была моей юности друг. Нынче юность моя отшумела, Как подгнивший под окнами клен, Но припомнил я девушку в белом, Для которой был пес почтальон.
Не у всякого есть свой близкий, Но она мне как песня была, Потому что мои записки Из ошейника пса не брала. Никогда она их не читала, И мой почерк ей был незнаком, Но о чем-то подолгу мечтала У калины за желтым прудом. Я страдал… Я хотел ответа… Не дождался… уехал… И вот Через годы… известным поэтом Снова здесь, у родимых ворот.
Та собака давно околела, Но в ту ж масть, что с отливом в синь, С лаем ливисто ошалелым Меня встрел молодой ее сын. Мать честная! И как же схожи! Снова выплыла боль души. С этой болью я будто моложе, И хоть снова записки пиши. Рад послушать я песню былую, Но не лай ты! Не лай! Хочешь, пес, я тебя поцелую За пробуженный в сердце май? Поцелую, прижмусь к тебе телом И, как друга, введу тебя в дом… Да, мне нравилась девушка в белом, Но теперь я люблю в голубом.
Ты любишь меня бескорыстно и честно, И можешь всегда и от всех защитить, Ведь ты не знакома с изменой и лестью, Ты рядом со мной для того, чтоб любить! Любить и прощать все мои недостатки, И быть терпеливой и смирной порой… Вся грусть моя тает от поданной лапки, От лапы, такой для меня дорогой!
Ты часто мне смотришь в глаза, не моргая, И даришь с любовью улыбку свою. Собака моя дорогая! Я так тебя сильно люблю! Ночной провинции узор. Угрюмый запах рыбных бочек.
Бессонницы лохматый почерк Мой расширяет кругозор. В дыре пустынного двора Котята лужицу лакают И пузыри по ней пускают, Как человечья детвора. На голом рынке за углом Лежит пустая таратайка, Там копошится птичья стайка В арбузе ярком и гнилом. Под крышей пляжного грибка Сижу с бродячею собакой, И пахнет йодом и салакой От бесподобного зевка. Несется в небе сателлит, Собор во мраке золотится, Бродячий зверь не суетится, А рваным ухом шевелит. Он дышит ровно, сладко, вслух, Невозмутимо.
И похоже, Его бездомный крепкий дух Здоров — не лает на прохожих. Как будто морде шерстяной, Чье бормотанье бессловесно, Уже заранее известно, Что и над ней, и надо мной,. И над чистилищем залива Зажжется что-то в вышине, Отвалит жизни ей и мне И всё разделит справедливо! В стекло уткнув свой черный нос, все ждет и ждет кого-то пес. Я руку в шерсть его кладу, и тоже я кого-то жду. Ты помнишь, пес, пора была, когда здесь женщина жила. Но кто же мне была она?
Не то сестра, не то жена. А иногда, казалось, дочь, которой должен я помочь. Она далеко… Ты притих. Не будет женщин здесь других.
Мой славный пес, ты всем хорош, и только жаль, что ты не пьешь! Над нашей квартирой Собака живёт. Лает собака И спать не даёт. Спать не даёт Нам. А над собакою Кошка живёт. Мяукает кошка И спать не даёт Спать не даёт Собаке.
Ну, а над кошкою Мышка живёт. Мышка вздыхает И спать не даёт. Спать не даёт Кошке. Ночью по крыше Дождик стучит. Вот потому-то И мышка не спит, Мышка не спит Всю ночь. В небе печальные Тучи бегут. Тучи рыдают, И слёзы текут, Слёзы текут Дождём. Нет, я не волк и не лиса. Вы приезжайте к нам в леса, И там увидите вы пса — Воинственного динго. Пусть вам расскажет кенгуру, Как в австралийскую жару Гнал по лесам его сестру Поджарый, тощий динго.
Она в кусты — и я за ней, Она в ручей — и я в ручей, Она быстрей — и я быстрей, Неутомимый динго. Она хитра, и я не прост. С утра бежали мы до звезд, Но вот поймал ее за хвост Неумолимый динго. Теперь у всех я на виду В зоологическом саду, Верчусь волчком и мяса жду, Неугомонный динго. В одном селе Один Барбос Залаял на луну. Не так уж сильно этот пес Нарушил тишину, Да в это время, как на грех, Не спал его сосед.
И так как он рассержен был И не был безголос, То тут со сна заголосил Еще один Барбос. И тот соседа разбудил…. Вот тут и началось!.. Пошло гулять по всем дворам — Не гавкать! Такой поднялся тарарам — Хоть уши затыкай!
