Краткое содержание рассказа фотография на которой меня нет
А школьники. Затем там поселились местные бедняки, после чего в конец обветшавшее жилище разобрали на брёвна. Рейтинг пересказа 4.
Поначалу он мужественно терпел, но к ночи боль стала такой невыносимой, что Витя завыл. Проснулась бабушка и принялась натирать лекарством больные ноги, не забывая ругать внука за неосмотрительность.
Витя надолго застрял дома. Ноги так сильно болели, что он не мог ходить. Ситуация не улучшилась и к тому времени, когда должен был приехать фотограф. Витя очень хотел хоть как-то добраться до школы, чтобы попасть на общее фото, но он не мог сделать и шага. Узнав об этом, верный Санька также отказался фотографироваться. Однажды к ним пришёл учитель и принёс Вите фотографию, на которой его не было.
Он сохранил её на всю жизнь и часто рассматривал лица знакомых ребят, многие из которых не вернулись с войны. В далёкие е годы прошлого века фотография имела совсем иную ценность, нежели сейчас. В рассказе Астафьева она выполнила роль настоящей летописи глухой деревушки, благодаря которой писатель помнил, как сложилась дальнейшая жизнь друзей его детства.
Отдельно хочется упомянуть поступок Саньки, который, поддерживая друга, отказался участвовать в совместной съёмке. Это история о настоящей дружбе, любви, о быте маленькой довоенной деревушки, жизненных ценностях односельчан. Каждый человек, что бы с ним ни случилось в жизни, должен помнить, откуда его корни, откуда он родом.
Он хочь портрет, хочь на почпорт, хочь на коне, хочь на ероплане, хочь на чём заснимет!.. Когда среди ночи мальчик завыл, бабушка проснулась и стала его ругать, что не послушался ее и застудил ноги.
Она встала и пошла искать лекарство. Потом долго натирала его спиртом, приговаривала и шлепала внука. Так Витя застрял дома надолго.
Он не мог ходить, и бабушка носила его в баню греться. Когда же наступил день, назначенный для фотографирования, мальчик все еще не мог сделать и шага. Санька прибежал за ним, бабушка приготовила ему красивую рубашку, но Витя встать не мог.
Когда он понял, сто сфотографироваться не сможет, стал выть и проситься сфотографироваться хоть как-то, однако это было невозможно. Санька смело заявил, что тоже не пойдет фотографироваться. Так и пролежал Витя дома долго. Он рассматривал вставные рамы, и все, что за ними лежало: — мох, веточки рябины, березовые угольки. Потом мальчик наблюдал за тем, как цветет фикус. А потом ему стало очень скучно. И вот однажды к ним пришел учитель и принес фотографию. Витя очень обрадовался. Учителя и учительницу в деревне очень уважали все жители.
Учитель попил чай с бабушкой и пожелал мальчику поскорее поправляться. Рассказчик с благоговением вспоминает этот приход учителя в их дом.
Учитель знал очень много, был вежлив со всеми жителями, всегда здоровался. Учитель смог так поговорить с пьяницей дядей Левонтием, что тот стал меньше пить.
А однажды весной учитель пошел в лес с учениками и рассказывал им все, что знал. Вдруг они увидели змею, она страшно шипела. Учитель схватил палку и забил змею до смерти. Он хотел защитить детей.
Все жители деревни старались отблагодарить учителя и приносили ему то лукошко ягод, то еще какие-нибудь гостинцы, а зимой завозили дрова на двор. Бабушка долго рассказывала соседям о том, как к ней пришел сам учитель.
В домах учителей нельзя было, потому что у них постоянно орущие маленькие дети. В результате, фотографа пристроили у десятника сплавной конторы, который всегда был уважаемым человеком в селе. Весь день школьники не могли определиться, кто и где будет сидеть. По той причине, что у меня и левонтьевского Саньки поведение не всегда было положительным, нас решили посадить в задний ряд. Завязались разборки, а подраться так и не успели. Мы начали кататься кубарем по снегу, я пришел домой весь мокрый.
Ночью у меня поднялась высокая температура, сильно крутило ноги. Я простудился и это были первые признаки болезни. Бабушка спасала меня, как могла, а утром пришел за мной Санька, но встать с кровати я так и не решился. Тогда Санька заявил, что тоже не пойдет фотографироваться, успеет еще.
Однако меня это не совсем устраивало, ведь фотография будет уже не такая, не будет на ней нашей школы. Дома я просидел больше недели, вскоре к нам пришел учитель отдать фотографию. Бабушка и все в селе уважали учителей, а нашего, особенно. Ему удалось приручить «лиходея» Левонтия. Их семьям наши люди помогали: кто за дитем присмотрит, кто молоко оставит в хате, кто дровишек подкинет.
На деревенских свадьбах учителя были уважаемыми гостями. Работать они начинали в заброшенном доме с печью. В так званой школе не было ни книг, ни тетрадей и даже — парт.
Дом, в котором теперь школа, срубил мой дед. Там мое месторождение, я ни чего не помню: ни деда, ни прадеда, ни домашнюю обстановку. Мои родители переехали, а моего прадеда очень скоро раскулачили. В то время всех, кого раскулачили, выгоняли прямо на улицу.
Конечно, родня помогала, чем могла, однако это ни чего не меняло. Люди не обживались, ожидали следующего выселения, а в заброшенные избы заселялись новые «хозяева» — бездомные и сельские тунеядцы. Однако, они и с этим «счастьем» расправлялись за считанные дни. Из своих домов люди выселялись без всяких возражений. Как-то раз за моего прадеда заступился глухонемой Кирила. Пока уполномоченный готовился к сопротивлению, тот ему и разнес голову.
Кирилу сдали на правосудие, а прадеда с семьей отправили в Игарку.
