История болезни зощенко читать, История болезни. Рассказ М. Зощенко | Рассказы и сказки | Дзен

Он хотел позвать главного врача, но вместо него вновь пришёл фельдшер, и рассказчик потерял сознание. Перейти к отложенным Убрать из отложенных. Организм Петра не поддаётся болезням. Далее Следующая запись: Плохая жена.

Островок использует файлы куки. Вы можете "Принять все" или "Отклонить все" файлы куки, за исключением технических, необходимых для работы сайта. Отклонить все Принять все. Управление cookie. Close Privacy Overview This website uses cookies to improve your experience while you navigate through the website. Out of these, the cookies that are categorized as necessary are stored on your browser as they are essential for the working of basic functionalities of the website.

We also use third-party cookies that help us analyze and understand how you use this website. These cookies will be stored in your browser only with your consent. You also have the option to opt-out of these cookies. But opting out of some of these cookies may affect your browsing experience.

Игорь Ильинский читает рассказ Михаила Зощенко \

Necessary Necessary. Necessary cookies are absolutely essential for the website to function properly. These cookies ensure basic functionalities and security features of the website, anonymously. The cookie is used to store the user consent for the cookies in the category "Analytics".

The cookies is used to store the user consent for the cookies in the category "Necessary". The cookie is used to store the user consent for the cookies in the category "Other. The cookie is used to store the user consent for the cookies in the category "Performance".

Это, — говорю, — морально подкашивает их силы. Фельдшер удивился, что тяжелобольной так свободно с ним объясняется, и сразу замял разговор. И тут сестричка подскочила. Это, — говорю, — красивей и возвышает больного. И я, — говорю, — не лошадь, чтоб меня обмывать. Наверно, — говорит, — вы не выздоровеете, что во все нос суете. И вот я стал раздеваться и вдруг вижу, что в ванне над водой уже торчит какая-то голова.

История болезни. Рассказ М. Зощенко

И вдруг вижу, что это как будто старуха в ванне сидит, наверно, из больных. Тут, — говорю, — уже кто-то купается. Вы на нее не обращайте внимания. У нее высокая температура, и она ни на что не реагирует.

Так что вы раздевайтесь без смущения. А тем временем мы старуху из ванны вынем и набуровим вам свежей воды. И мне, — говорю, — определенно неприятно видеть то, что там у вас плавает в ванне. И то ему, нахалу, не нравится, и это ему нехорошо. Умирающая старуха купается, и то он претензию выражает. А у нее, может быть, около сорока температуры, и она ничего в расчет не принимает и все видит как сквозь сито. И, уж во всяком случае, ваш вид не задержит ее в этом мире лишних пять минут.

Нет, — говорит, — я больше люблю, когда к нам больные поступают в бессознательном состоянии. По крайней мере, тогда им все по вкусу, всем они довольны и не вступают с нами в научные пререкания. И пока я раздевался, они моментально напустили горячей воды и велели мне туда сесть. И, зная мой характер, они уже не стали спорить со мной и старались во всем поддакивать. Только после купанья они дали мне огромное, не по моему росту, белье. Я думал, что они нарочно от злобы подбросили мне такой комплект не по мерке, но потом я увидел, что у них это — нормальное явление.

У них маленькие больные, как правило, были в больших рубахах, а большие — в маленьких.

«История болезни», анализ рассказа Зощенко

И даже мой комплект оказался лучше, чем другие. На моей рубахе больничное клеймо стояло на рукаве и не портило общего вида, а на других больных клейма стояли у кого на спине, а у кого на груди, и это морально унижало человеческое достоинство. Но поскольку у меня температура все больше повышалась, то я и не стал об этих предметах спорить. А положили меня в небольшую палату, где лежало около тридцати разного сорта больных. И некоторые, видать, были тяжелобольные.

А некоторые, наоборот, поправлялись. Некоторые свистели. Другие играли в пешки. Третьи шлялись по палатам и по складам читали, чего написано над изголовьем. Я, — говорю, — каждый год в больницах лежу и никогда ничего подобного не видел. Всюду тишина и порядок, а у вас что базар. Я поднял крик, чтоб пришел главный врач, но вместо него вдруг пришел этот самый фельдшер. А я был в ослабленном состоянии.

И при виде его я окончательно потерял свое сознание.

Александр Филиппенко \

И даже мы вас случайно положили около открытого окна, и то вы неожиданно стали поправляться. И теперь, — говорит, — если вы не заразитесь от своих соседних больных, то, — говорит, — вас можно будет чистосердечно поздравить с выздоровлением. Однако организм мой не поддался больше болезням, и только я единственно перед самым выходом захворал детским заболеванием — коклюшем.

Там у нас детское отделение. А когда это случится — вопрос времени. Следующим испытанием становится путешествие на «обмывочный пункт», где герой должен помыться в одной комнате со старухой. Различие полов в больнице не учитывается, почтения к возрасту тоже нет. Ещё одним этапом уничижения человека становится выдача комплектов одежды. Герой получил огромное, не по размеру, бельё и заметил закономерность: маленькие больные получают большие комплекты, а большие — маленькие пижамы.

Кроме того, больничные штампы на белье стоят в самых видных местах. Так Зощенко подчёркивает сходство медицинского учреждения с тюрьмой. Клеймо на одежде стоит на груди или спине, «а это морально унижало человеческое достоинство». Сходство с тюрьмой или лагерем усиливается тем, что из больницы так же сложно уйти, как из тюрьмы. Писатель решается на обобщение: вся советская система — один большой лагерь заключённых. Герой попадает в палату, где лежало «около тридцати разного сорта больных».

Потерявшего сознание больного положили возле открытого окна, но он выздоровел. Перед выпиской герой заразился коклюшем, поев из прибора, «на котором кушал коклюшный ребёнок из соседнего флигеля».

К моменту выписки герой покрылся сыпью, нервничая из-за того, что его не выписывали. Когда героя выписали, опоздав на 8 дней, он узнал, что за неделю до этого жена получила ошибочное извещение о его смерти.

Главный герой рассказа — обычный советский человек. Он сам не обладает никакими негативными качествами, достойными осмеяния. Очевидно, человек он образованный, во всяком случае, не простак. Об этом свидетельствует его правильная речь, не лишённая образности: «Жизнь еле теплится в моём организме, на волоске висит». Это борец за справедливость, но при этом человек не склочный, не конфликтует по мелочам.

Например, он не называет глупой или даже преступной надпись о выдаче трупов, а выбирает для её характеристики более мягкое слово — «пошлая». Герой выходит из себя только в крайнем случае, когда его пытаются искупать вместе со старухой.